"Его лирика была воистину магией.
Такой по крайней мере ее ощущало наше поколение. Когда я писал воспоминания о Блоке, я имел полное право сказать, что она действовала на нас как луна на лунатиков. Блок был гипнотизер огромной силы, а мы были отличные медиумы. Он делал с нами все, что хотел, потому что власть его лирики коренилась не столько в словах сколько в ритмах. Слова могли быть неясны и сбивчивы, но они были носителями таких неотразимо заразительных ритмов, что, завороженные ими, мы подчинялись им почти против воли..." Всего поразительно то, что обличая любовь, Блок по-прежнему остался ее романтически пылким певцом. Сколько бы он ни твердил, что Прекрасная Дама ушла от него навсегда она осталась при нем до последнего часа, порою оскорбляемая, порою хвалимая - но вечно ощущаемая как вестница счастья, как воспоминание смутное, как предчувствие тайное, как слишком светлая мысль о какой-то другой стране. И в самые поздние предсмертные годы завершая свой творческий путь он не раз возвращается к той же своей Лучезарной и видит ее даже яснее чем прежде...
Неверие только закалило его веру, кощунство только сделало его человечнее. Оттого-то он так мучительно чувствовал мрак, что в сущности был светел и радостен. Под спудом в нем всегда таилась радость и среди самых отчаянных стонов он написал в своих "Ямбах" что найдется же такой читатель, который учует ее даже в его стонах и скажет:
Простим угрюмство - разве это
Сокрытый двигатель его?
Он весь дитя добра и света
Он весь свободы торжество!"
Корней Чуковский.
Как же я мог забыть про своего любимого поэта.
